Мы долго смотрели друг другу в глаза. Он ничего не понимал. Я ничего не хотел объяснять. Природа не терпит пустоты, и вдруг что-то во взгляде Гоши изменилось.
— Поймала, — произнесла она спустя слишком долгую паузу, так, что это уже не звучало, как часть игры.
— Мадемуазель — извращенка. Уважаю. Чту. Разделяю.
— У-у-у меня друг был, в милиции служил. Он… Я… У него…
В этот раз у меня так и не было уверенности, вижу ли я сон, или на самом деле опять очутился там. В этом потустороннем бассейне.
В итоге они мне дали клочок бумаги, на котором совместными усилиями вписали номера упражнений по математике и русскому, и на пальцах объяснили, где находится Гриша. Туда я и направился, помахивая пакетом.