Я постоял перед нужным подъездом, выкурил ещё одну сигарету для поднятия решительности. Потом, поколебавшись, выудил из пакета одну жвачку и сунул её в рот. Разжевал. Перед глазами всё поплыло. Н-да-а-а… Как можно было умудриться засунуть в столь маленький брусочек целый килограмм сахара? Поистине, химия — великая наука, за ней будущее. В будущем кроме химии и жрать-то нечего будет.
Пацаны приободрились. «Винста» пошла. Во взглядах, метаемых на меня, появилось больше уважения. Я мысленно себе аплодировал. Браво, агент внедрения. Первые победы.
Мне нужно было это объяснение. Я физически ощущал, как дома мучается мама, но стоял тут, с бутылкой пива и двумя гопниками, которые ещё вчера хотели меня убить. Почему? Потому что иначе не было бы смысла во всём, что произошло вчера. Это политика. А когда лезешь в политику, надо быть готовым к ощущению, будто давишься говном. Не такое уж плохое ощущение, чего вы морщитесь? Некоторым даже нравится. Продлевают на второй срок.
Глупо было бы на тебя обижаться. За что? Полюбила другого, ушла. Почему ты должна была страдать рядом со мной, человеком, который едва находил силы жить в реальном мире? У нас даже детей ведь не было, чтобы хоть их привести в оправдание. Нет, я не обижаюсь. Но это не значит, что твой поступок не послужил причиной моего самоубийства. Даже нет, не причиной… Причин было — миллион. А когда ты ушла, я просто увидел все эти причины. Тысячи их. И ни одной — за жизнь.
— Да это чушь! — возмутилась она. — А если бы мы встретились на пляже?!
— Ты и сейчас неправа, — хмыкнул я, покручиваясь на стуле.