— Она весь день в номере сидела, — сказала Белла. — Звонить ей никто не звонил, телефон у нас только внизу. Записок не приносили.
Облокотился на крышу автомобиля, запрокинул голову и посмотрел на звезды. В первый миг они виделись размытыми тусклыми пятнышками, но постепенно уменьшились до ярких и четких точек. Когти снова стали ногтями, перепонок между пальцами почти не чувствовалось…
Следом за Эверетом и Эдной тянулся еще один запах — кисло-горький душок недавней смерти: страх и боль, кровь и порох. Значит, предшествовавший обвалу выстрел унес чью-то жизнь. Чью? Лучше не думать об этом. Да и некогда: шаги слышались уже совсем близко.
По ее вопросу лейтенант догадался, что перед ним мать той самой подруги, у которой Джессика была накануне. Свидетельница, которую хотелось расспросить, но он не мог себе этого позволить.
— Зря, — искренне сказал Фаулер. — Он мог неплохо послужить империи. Как и другие отважные безумцы.
— Об этом думать не буду, — пообещал, глядя ей в глаза.