– Ну и как? – осведомился Келдыш через минутную паузу.
Лем вглядывался в нее. У него были бледно-голубые глаза с красными прожилками. По лицу его опять скользнуло непонятное выражение – сомнение? Неуверенность? Он откинулся назад и шумно вздохнул.
Мортимер, покачиваясь, стояла посреди комнаты с закрытыми глазами – руки слегка разведены в стороны, будто для равновесия, лицо сонно расслаблено. Она открыла глаза, уставившись прямо перед собой. Моргнула. Вздохнула. И увидела Келдыша. И Бориса. Слабо улыбнулась.
– Видала? – Димитров сиял. Покрутил перед ее лицом руками без «заговоренок».
– Обуйтесь. Вы же не собираетесь гулять босиком?
– А она – первое или второе? Или оба сразу?