— Норико, ты прекрасна, — сделал я комплимент, на что она лишь улыбнулась.
— Свою жизнь ты можешь отдать лишь Роду, — произнёс я после небольшой паузы. — До этого она принадлежит только твоей семье. Готов ли ты повторить свои слова?
— Это здесь, — глянул я на него. — Думаешь, из того же Якутска сюда трудно добраться?
— И что вы за это хотите? — спросил я заинтересованно.
— О, поверь, я рад, что ты жив, — не соврал он. — Только теперь из-за этого нападения столько… — покосился он на Анеко. — Столько нехорошего поднимется. Я уже предвкушаю, — поморщился он, — как мне будут мозги плавить, вытягивая из памяти произошедшее поминутно. Суета, ругань, обвинения в том, что мы… Да под шумок нас в чём только не обвинят.
— Я… Не представляю, чтобы могло изменить наше решение, — развёл он руками.