— Ну, раз непоняток у нас с вами больше нету, — я стал поворачиваться, чтобы уходить.
Каннегисер бросает на меня испуганно-ошалелый взгляд. Тем временем я, сделав простоватое лицо, вывожу его на улицу.
— Хотя… — Ворошилов задумался, видимо, вспомнив о "моём" солдатском прошлом. — Ну и что предлагаешь?
— За победу революции и за наше светлое будущее! — провозгласил тост Ваня, и мы выпили.
— И ранен ты внезапно оказался, а когда приехал, невредим был, — добавил комиссар. — Рогов в тебя стрелял, но ранил, а ты его уложил, в сердце единственным выстрелом, ты же всегда метко стрелял.
— Ну… — кашлянув, начал я, — надо оружие держать наготове, если есть какая опасность, а не надеяться, что мы их рожами своими напугаем.