— Романовская Софья Александровна, — ответила пожилая женщина и пригласила, — Прошу вас, пройдемте в кабинет.
— На Дон идёшь? — кротко поинтересовался священник, печально глядя на меня выцветшими от возраста глазами.
— Товарищ Саша, откуда вам знакомы эти фамилии — Бредис, Перхуров? Вы крайне к месту их упомянули.
— Благодарю вас, Александр Владимирович. Я схожу и сообщу Андрею Георгиевичу, что вы пришли, — сказала она и удалилась.
— Как только мы заметили преследование, по моей команде сразу же развернули орудия и после пристрелки попали в район движущейся цели, казачьей конницы, несколькими залпами.
И ещё больше не радовали известия о терроре на Урале и в Сибири. Как и в моей бывшей реальности, сейчас в захваченном Екатеринбурге идут аресты, самосуды и расстрелы без суда. По прочитанным в прошлой жизни историческим исследованиям я помнил, что тогда в одном только Омске при Временном Сибирском правительстве, ещё до колчаковского переворота, было расстреляно около 1500 человек. В этой реальности, к счастью, удалось хотя бы избежать восстания чехословацкого корпуса в Поволжье, создания самарского КОМУЧа и связанного с этими событиями белого террора на приволжских территориях.