— Где едем? — поинтересовался я, — Далеко еще?
"Чудо ты моё весёлое," — говорю ей. А сам думаю, что приятно, конечно, относить Лизину радость на счет моих мужских способностей, но, скорее всего, она просто поела эти дни лучше, чем обычно, и стала не одна теперь, вот и радуется. Хотя… Это мне, привыкшему к эгоизму… нет, эгоизм в любые эпохи был, к большему цинизму и равнодушию двадцать первого века, яркие чистые открытые чувства в диковинку. А Лиза по году своего рождения еще романтическая барышня девятнадцатого века. Но может я просто старый уже был, в том времени, вот и не ощущаю так остро? Кто этих девушек разберёт, не помню уже. "А может, Лиза в меня влюбляться начинает?" — мелькает мысль. Не хотелось бы огорчать своим неуклюжим поведением такое милое трогательное чудо. Уфф…
— Что молчим?! — запыхавшись крикнул он. — Стрелять в предателей революции! Огонь! Приказываю, стреляй по ним!
— А я тут посмотрю, чтобы контра не разбежалась, а ежели что, постараюсь задержать. Только как придёте, частью сразу в двери, а частью под окна им пост поставьте, чтобы наружу не сиганули, — посоветовал я парню.
— Здравствуйте, Павел Иванович, — поздоровалась Лиза.