- Держись, у нас тоже жить можно. Товарища Сталина, может, увидишь. Многие «хоть глазком» с детства мечтают, а он сам тебя, наверное, слушать будет.
- И те, кто ныне допущен к сведениям, свершили много ошибок в "той" войне. И… допустят в «этой». Исключений нет. У нас остаются те же люди. Мы не можем каждого ткнуть в его ошибки и провести работу над ними. Сможем ли мы, как говорит наш потомок, «переиграть с лучшим результатом» войну, зависит от тех, кому известна картина того будущего. Вы, товарищи, сейчас «переигрываете» войну не только за себя, но и за тех, кто будет выполнять ваши приказы.
За такими мыслями, немного развеявшими усталость и придавшими настроения, выворачивая из-за очередного лесного поворота вблизи главной дороги, ведшей к посёлку, он как-то не сразу заметил, что под деревьями, подступавшими почти вплотную к колеям, стоит высоченный и одетый во всё белое мужик, с перекинутой через плечо прямоугольной матерчатым(?) то-ли чемоданчиком, то ли сумкой и стоявшим на земле двумя… мешками(?) яркого-желтого цвета с чем-то прямоугольных форм в них. Мужик махал ему рукой.
Кстати, слышали разговор-продолжение у потомка с начальником отдела.
Ага, предположил, что мне местные сокращения могут быть незнакомы.
- В мое время на уровень ассемблера 99,99% программистов вообще не спускается. Не нужно. Только у кого специфические, редкие потребности и редкие особенные платформы. Медленная скорость разработки и отладки программ на нём, и современные оптимизирующие компиляторы языков программирования так называемого высокого уровня дают прекрасный по быстродействию машинный код. Теперь, Абрам Фёдорович, самое время прыгнуть наверх, в 21-й век.