— Добрый вы человек, Никита Иваныч, а уж утешить умеете-э…
— Какие-какие — парижские? — не поверила Яга. — Нешто так и сказал?!
— Беги, сыскной воевода, — бояре поднялись!
— О, а это идея, — согласился я. — Молодой человек, не сочтите за труд, я буду диктовать, а вы пишите. Потом занесёте в отделение Бабе-яге, она вам ватрушку даст. По рукам?
— Про то не ведаем, — наперебой пустились объяснять еремеевцы. — А только он днём в Немецкую слободу бегал, зачем — непонятно, да час назад немцы нарочного прислали. Дескать, буйствует у нас ваш герр Лобофф! Ну Фома Силыч туда лично направился, вот тока-тока связанного и привезли…
— Возможно, — серьёзно кивнул я. Гипотеза подтвердилась.