– Шесть часов после смерти – и никто кроме старейшин не может прикасаться к мертвому телу. Таков закон. Табу! Лома могут отнести только старейшины. Но они очень стары и слабы. Не могут этого сделать.
– Ах вы паучары… – пробормотал я, поспешно тыкая в сенсор.
– Гребаный тупой принципиальный гоблин. Тебе не умереть своей смертью.
На последних двух фото танцевал смуглый мужик, чье полное описание я слышал совсем недавно. И слышал не из паучьих уст, а из окровавленной пасти перепуганного болотника.
– Что там было про долбанного Трахаря? – тяжело дыша, поинтересовалась откинувшаяся на подушки паучиха.
Скривившись, орк кивнул и принялся стягивать рюкзак. После недавней заварушки на паучьем балу Рэк стал вести себя чуть спокойней. Радоваться бы, но я уверен – это временно. Орк похож на стоящий на огне чайник с заткнутым носиком. Когда гневного пара в черепе становится слишком много – происходит взрыв, а следом приходит успокоение на пару недель.