– Интересно – задумчиво сказал я, опускаясь на колено у крутого изгиба трубы и наводя игстрел на каскад, что начинался метрах в пяти и выглядел пульсирующим багровым светом игровым аттракционом для самоубийц.
– Урод и есть урод. Тварь! Прострели ему башку, Оди. И уходим.
– Туда же, куда отправляется все ставшее ненужным в этом мире.
– Как ты относишься к Копуле? – спросил я, пакуя еду в рюкзак. Знакомый вопрос знакомому парню.
В голосе ноль притворства. Только усталость и голод. Спрессованные калории мгновенно превратились в влажную пыль, что исчезла в глотке.
– Ну а эта сука пыталась вырезать Рэку глаз осколком бокала. И у ней почти получилось – глядя на боль, кровь и агонию, Йорка оставалась неумолимой.