Когда мы, нагрузив их начавшей пованивать ношей, отправили пауков прочь, по руке было сломано у всех четверых – одно пятнышко, пятое, я им великодушно простил, ограничившись тем, что сломал забинтованному два мизинца.
– И почему М… он тупой? – не сдавалась Йорка.
– Не хочу ее отдавать – неожиданно заявила она, воткнув в меня сердитый глаз.
– Просто ускоряю события. Не люблю ходить вокруг да около, церемонно расшаркиваться и пробовать лапой воду – ответил я тихо, а затем, подняв бокал, громогласно провозгласил – За великого вождя Мимира! Сладкосис до дна! Пусть Мимир правит вечно!
– Точнее – поморщился я – Не заставляй вытягивать из тебя ответы силой.
– Серьезно? – удивился я – В два раза сильнее? Не преувеличиваешь?