– Ой, да ни в чем вы не виноваты! – отмахнулся я. – По-русски это называется «озорство», тут даже прощать нечего! – И ухмыльнулся: – Отшлепать разве что обеих!
Правда, отец, улетая в Новосибирск, сказал многозначительно: «Привезу кой-чего…»
– Ершов, скотина, – холодно, едва сдерживая злость, начала Марина, – какого черта ты делаешь в моем доме?
Италия, наверное. Начинался долгий тренд платформ – это будет неизящно, но модницам разве втолкуешь?
– Даже тебя! – улыбнулся я. – Риточка, тебе всего шестнадцать с половиной!
Густые синие сумерки зачерняли деревья, обращая их в сгустки тьмы, прокладывали насыщенные мраком тени, и придавали всему сущему нереальность сновидения. Хорошо!