И это неважно, и то! Дайте мне десять минут на умыться, привести себя в порядок, отдышаться и настроиться на новые подвиги. Впрочем, на это и двух минут хватит, с настройками у нас быстро. Я умудрился встать так рано, как бодрый французский кок, что бабка ещё не вышла из своей горницы, а Олёна с царицей вообще ещё сопели в четыре дырки. И только (наверное, потому как вечно бодрствует) Назим тут же подал мне азербайджанский чай с чабрецом в хрустальном стаканчике и два вида пахлавы — узбекской и арабской. Узбекская мне понравилась больше, но всё на любителя.
— Обниму. — Я порывисто прижал её к груди и так же резко отпустил в ту же минуту. — Откуда под берёзою орех? Да ещё не лесной, а грецкий?! Белок с подбитым глазом в чистом поле не видать, ветер прикатить не мог, возчики тоже вряд ли обронили. Тогда что он здесь делает?
Уже неоднократно отмечалось, что Белянин одним из первых в постсоветской литературе возродил положительный образ сотрудника правоохранительных органов. До него на целых пятнадцать лет люди в милицейских погонах стали жупелом, олицетворением всего темного, происходившего в государстве. Рэкет, коррупция, «крышевание» преступного элемента, бандитизм — вот тот неполный букет обвинений, предъявлявшихся милиции. Даже специальный фразеологизм появился — «оборотни в милицейских погонах». А писатель-фантаст из Астрахани возьми да и покажи «нетрадиционного» милиционера. Разумеется, нетипичного для той смутной поры. А вот для литературы и кино предшествующего периода Никита Ивашов был как раз вполне по меркам. Сразу вспоминались «Сержант милиции», «Место встречи изменить нельзя», «Следствие ведут ЗНАТОКИ», первые романы Николая Леонова о Гурове (где Лева был еще совсем зеленым и неопытным ментенком, а не заматеревшим суперменом-полковником). Наивный и неопытный, попавший из столичного РОВД в сказочное царство Гороха и сделавший там небывалую карьеру (сыскной воевода, фактически министр внутренних дел), рос на наших глазах. И как-то совсем незаметно вырос, став уже не мальчиком, но мужем.
— Не было такого! — твёрдо заявила Олёна, прямо глядя мне в глаза. — А сплетник этот у нас после твоего ухода двор подметал, зашёл спросить, чего ещё исполнить. А бабушка Яга как раз наверху была. Дьяк за ней шустро так шмыгнул, да как увидел, что царица в присутствии Мити на кроватке лежит, сразу в крик ударился и бежать! Мы поначалу и не поняли, это он уже за воротами об «устах сахарных» орать начал…
Итак, гражданин Брыкин заметил мою невесту с первого дня её появления в обозе и, будучи натурой увлекающейся, тщеславно поспорил с товарищами, что «уломает девицу ещё до города». Олёна дважды вежливо и один раз грубо (физически) дала понять, что едет замуж к любимому человеку. В ту же ночь к возчику прилетел чёрный ворон, говорящий человеческим языком. Имеет смысл продолжать или так почти всё уже ясно?