Пока я держал грязные запястья Ершова, «скво» старательно накрутила на них клейкую ленту.
– В течение недели, – твердо пообещал еврей.
– Хм… – глубокомысленно высказался комсорг. – Интере-есно… А это что?
«Мой диагноз! – похолодел Андропов. – Моя хворь, мой приговор…»
– Мишка приехал! – радостно запищала Настя.
Бегом вернувшись к телу, покривился, но обыскал, порылся по карманам, выудив документы, деньги – и компромат. Две фотографии, на которых можно было узнать мое лицо, и фотопленку, аккуратно завернутую в бумажную салфетку. Компромат я забрал себе, а все остальное распихал обратно – чужого мне не надо.