— А, Никитушка пришёл! Заходи, заходи, сокол ясный, вот глянь чего, полюбуйся… — радостно улыбнулась наша эксперт-криминалистка и осеклась. — Охти ж мне, ты на чтой-то уставился, дитё неразумное?! Али не видишь, как мы тут матушку государыню всем отделением от последствий злокачественных избавляем. А ну отвернися!
— Никак нет, батюшка сыскной воевода, — улыбнулись еремеевцы. — Бабуля экспертизничать в Немецкую слободу отправилась. Митька на базар убёг ревизию чинить. Фома Силыч в отделении остался, с невестушкой твоей по хозяйству трудится. Все при деле, всё прянично!
— Дык никто и объяснить не может… По мелочам, то телега сломается, то лошадь захромает, то мешки порвутся, то… Неладно, в общем.
За этими размышлениями я и не заметил, как мой младший сотрудник сам вывел меня из темницы, мы дружно показали язык охранникам и, не поднимаясь к охрипшему царю, выдвинулись в сторону Базарной площади.
Я не стал вдаваться в объяснения. Лихо по-прежнему было в городе и всё так же постепенно набирало мощь. И это ещё только стрелецкие пищали не сработали! Пушкари, сколько мне известно, вообще отказывались пушки сырым порохом заряжать, от греха подальше. Впрочем, врукопашную биться рвались вроде бы все, но приказа делать вылазку не было, а на прямой штурм шамаханы пока тоже не разбежались. На первый взгляд у них всё так же не было осадных лестниц, но, может, они ждут своего часа в обозных телегах?
— А куды ж ему деваться? — даже удивилась моему скептицизму Баба-яга. — Нешто думаешь, я с эфирными созданиями толковать не обучена?! Всё как миленький выложит, еще и соловьём будет петь, не остановишь! А сейчас выйди-ка во двор да невесту свою неспешную поторопи, помощь её мне понадобится. Вот ить нашла себе на старости лет забаву глупую, боль головную, радикулит беспочвенный — молодую бесовку премудростям житейским учить… Оно ить мне рази надо, а?!