Я осторожно коснулся тёплых губ уже не невесты, а моей законной жены. По её щекам текли слёзы, наверное, она до последнего не верила, что это случится. Люблю её! Всё, конец моей холостяцкой жизни, и меня это по уши устраивает. Честное слово!
Домой, в родное отделение, я шёл уверенной, чуть прихрамывающей походкой. Не знаю, как у Яги или Митьки, а для меня сегодняшний день обернулся большой удачей. Разумеется, если не считать синяков, шишек, пинков и ссадин на рёбрах после боярских сапог. Со свадьбой разобрались, новые улики набраны, есть правильная постановка задачи для нашей бодрой эксперт-криминалистки, и, кажется, я знаю, каким образом замазать досадную трещину в браке царя и царицы.
— Нет, родной, но ощутила всей кожей, аж до мурашек…
— Валькирию, — предположил я. — Были у них там такие красивые всадницы на крылатых лошадях, Разъезжали по полю битвы, собирали наиболее храбрых мертвецов и увозили в царство Одина, где души умерших проводили время в пирах и застольных мордобоях.
— Не один Брыкин Колька ко мне под бок тулиться пробовал, не один он потом синяки от товарищей прятал. Уж коли сказала, что люблю и жизни своей без тебя, дурака, не мыслю, то на другого и взглянуть не могу. Не нужен мне никто, кроме тебя!
— Никитушка, а вот объясни мне, старой, как ты зеркальце из дому прихватить удумал? Мне ить такая мысль и в голову не стукнулась…