— Я не знаю, госпожа. Сам удивлен. По плану мальчик должен был проиграть во втором или третьем бою.
На следующий день я приехал в район, куда таксист отказался заезжать. Я его понимал. Сам бы сюда по доброй воле не сунулся. Место из тех, куда легко войти, но не факт, что выйдешь. Высадили меня у стены, что отгораживала нужный район. Стена обшарпанная, в некоторых местах обрушенная, а там, где целая, раскрашенная граффити. Рядом с входом то ли мусорка, то ли свалка, которую убирали последний раз в прошлом веке, не иначе, если верить запаху. Вокруг неё трое барбосов лежат, матерых таких, побитых жизнью. Глянул на них, они на меня. Местные собаки решили, что я не та добыча, ради которой стоит напрягаться. Прошел стену, оказался с другой стороны. Там гаражи, склады, ни одной живой души. И вот где здесь искать нужное место?
— Идите, — махнул я ребятам, усмехаясь про себя, — Только аккуратнее.
Мир? Дружелюбие? Любовь к ближнему своему? Если Волчонок хотел напугать меня этим или смутить, то у него не получилось. В ответ я ему показал свой оскал, и тот поёжился. Но заметил свой страх, что остальные внимательно смотрят, и зло бросил.
— Расходимся. Постарайтесь уснуть, — сказала Тётушка и ушла к себе наверх.
Когда очнулся, то застал рядом с собой ребенка, того самого, что нашел меня на берегу реки. Он смотрел с интересом и несколько секунд мы играли с ним в гляделки. Пока он не убежал, чтобы позвать женщину.