— Заявление до тебя имею. В отделение занесть не могу, стрельцы твои, аки псы цепные, давеча пристрелить грозились за настырность. Вот и решился поперёк дороженьки вашей лечь, лишь бы грамотку мою вниманием удостоили.
— Чегой-то он там опять выражается, Никитушка?
— Ви не так подметайт, крюгом один пыль! Мне не есть чем дышать!
— Не надо, пожалуйста, ради меня! Он же старался, он не будет больше так пить!
— Храни Господь сыскного воеводу, умеет уважить, когда душа просит… Эх, навались, православные-э!
Да кто меня, собственно, слушает? Двух пузанов пошустрее я даже успел сбить с катушек, пока основная масса застопорилась в дверях, кувыркаясь через павшего государя. Все японские причиндалы были затоптаны напрочь, мини-сосну выдрали с корнем, бумажную ширму надели мне на голову! Я рухнул в угол, больно ушибся копчиком, но не волновался ни капли: если мои теории работают, то сейчас крепко не повезёт боярам…