Он подмигнул. Я, не думая, поднял руку и благодарно потрепал усатого героя по загривку. Изумрудная искра, прыгнув вдоль кошачьего хребта, укусила меня так, что на мой дикий вопль проснулся весь терем. Петухи дружно закукарекали мгновением позже. Доброе утро всем…
Я не удержался и приостановился на пороге.
— Обидели меня, Никита Иванович, — хмуро засопел он, и чувствовалось, что это серьёзно. — Без дела обидели, без вины, за помощь мою честную да сердце отзывчатое. Прям в душу так и плюнули! И жжёт меня это, и томит, и подсознание ранимое болью полнится…
В сенях Митяй, молитвенно сложив ладошки, на языке мимики и жестов, со слезами в глазах, попросился с нами. Типа в доме ему сейчас оставаться — смерти подобно, бабуленька в таком настроении его в ёжика нетрезвого превратит и по столу маршировать заставит. Доля истины в этом есть, я тоже не зверь, всё понимаю, пришлось взять…
— Вы уж простите, что опять не угодил, — со вздохом подал голос вконец убитый художник. — Ежели надо, так я переделать могу…
— Спасибо, и вам того же, присаживайтесь. — Все наши незаметно вернулись к своим делам.