— Спасибо. — Я снял обувь, сел напротив царя и выжидающе поднял на него взгляд. Пусть сам выговорится, ему надо.
— У нас в отделении пытки не практикуются.
Ворота, как я и предполагал, были наглухо заперты. Из-за тесового забора временами мелькали лишь высокие стрелецкие шапки, дула пищалей да посверкивали начищенные бердыши. Толпа задумчиво остановилась, что делать дальше, никто не знал.
— Она там голая! — тихо взвыл я. — А когда Горох узнает, что рядовые стрельцы милицейской сотни ломятся к его жене в баню, то… Угадай, чья голова полетит первой?
— Чего темню? И ничего не темню, чё ж мне темнить-то.
— Знаю, что ночь. Тем лучше, враги их не ждут. И знаю, что без указа государева нельзя. Всё под мою ответственность. Поверь, царю до утра найдётся чем заняться, а если немцы вышибут шамаханов, это будет очень правильный политический ход в деле укрепления международных отношений. Тем более что наши сейчас не в лучшей форме…