Дав поручение техникам, Бартош, прихватив Котыча, отправился в столовую. Там попил чаю с белым хлебом, после чего сходил в штаб, где написал рапорт. Выйдя из него, увидел Вонсовича, передающего посыльному пакет из прорезиненной ткани. Бартош знал, что в нем фотографии — еще влажные, переложенные вощеной бумагой, чтоб не слиплись.
— Знаю я, как вы тут сидели. Раненого даже не покормили.
— Гадаешь, зачем вызвали в Москву? — спросил Валериан.
Когда-то его звали Евно. Он родился в прошлом веке в еврейском местечке, расположенном неподалеку от Пружан и Волковыска. Жили Азефы бедно. У отца-портного было семеро детей: три сына и четыре дочери. Будущее Евно ждало незавидное, и он его не желал. Жить в убогом местечке, обшивая за гроши нищих земляков? Нет уж! Следовало выбиваться в люди. Евно старательно учился — сначала в хедере, затем — в гимназии.
— Увидим, — Брусилов пожал плечами. — Решать будут в Москве. Мы с тобой люди военные и делаем свое дело.
— Авы? — вмешался Миша. — Валериан Витольдович — действительный статский советник.