Врачи загомонили и разбежались исполнять. А Михаил направился к саням. «Поганое это дело — сортировка раненых, — говорил Валериан. — В этот миг ты решаешь, кому жить, а кому умереть. Можно бросить силы на спасение самого тяжелого, но за время, которое ты ему уделишь, умрут трое других. Приходится решать. Такого не пожелаешь даже врагу…»
— Вернемся к вашему подопечному. Чем еще отличился?
Вокруг головы соперника возникает кровавое облачко. Гучков втыкается лицом землю.
— Какие господа? — недовольно спросил дядя. Он не терпел, когда его отрывали от обеда.
— Представь себя на месте германского командующего. У тебя есть оружие, незнакомое противнику, и ты ждешь от него чуда. Как бы ты поступил?
— Русские расстреляли его как фазана, привязанного веревкой за лапку, — добавил унтер-офицер. — Подлетели — и в упор. Эрвин даже ответить не успел, — пилот внезапно всхлипнул.