— Валериан Витольдович! — выводит меня из задумчивости Бурденко. — Что нам делать?
— Химическая служба армии, которую предстоит создать.
— Извините! — сказал он. — Неожиданно для врача. У меня были иные представления о вашем служении.
— Все это хорошо, Джеймс, но какое отношение Вельяминов имеет к Довнар-Подляскому?
— Боюсь, они могут не проникнуться, — заметил Брусилов. — Дело новое.
Мишу я встретил в госпитале. Выглядел он эпически: стоял в коридоре неподалеку от входа в зал, весь из себя отутюженный, в надраенных до блеска сапогах, в орденах и погонах. При этом смотрел на всех пустым взором и блаженно улыбался. Все ясно.