— Прошу! — указал я на кресло, и устроился напротив. Вошел Никодим с подносом, на котором стояла бутылка с ромом, бокалы и блюда с легкой закуской. Сгрузив поднос на разделявший нас небольшой столик, Никодим поклонился и вышел.
Наступление русских войск началось в марте. То ли не успели подготовить его в феврале, то ли у Алексеева были резоны, я не знаю. Моим проектам промедление пошло на пользу, как и наступлению. Войска Белорусского фронта прорвали оборону сразу в двух местах и покатились дальше, перемалывая и окружая части противника. Темп наступления составил 15–20 километров в день — невиданная скорость по тем временам, да еще в зимнее время.
Ольга расслышала и хихикает. Обнимаю ее, стаскиваю с головы капюшон и впиваюсь в губы. Она возмущенно мычит, но затем начинает отвечать. Все, занавес…
— Спасибо, Николай Александрович. Благодарю, что нашли время принять.
— Ну и что, что рыжий? — не согласилась Таиса. — Зато талантливый.
— Не беспокойтесь, Афанасий Петрович! Чувствую себя неплохо.