— Нельзя утверждать! — замотал он головой. — Елизавета Давидовна выказала свое расположение, но есть ее родители.
— Вам приходилось прежде сбивать аэропланы?
«Довнар-Подляский ей обо всем рассказал, чем императрица и воспользовалась, — пришел к выводу Бьюкенен. — Отношения Великобритании и Русской империи оставляют желать лучшего, и получить повод обвинить нас в нечестной игре… Но и немцы не могли передать нам фальшивку, это исключено. Где произошла накладка? И почему императрица защищала врача? Он, действительно, так ценен, или речь о репутации будущего зятя и дочери? Нужно разобраться…»
— Благодарю, Афанасий Петрович, — я протянул ему руку, которую Горецкий с энтузиазмом пожал. — Мы все трудимся на благо России.
— Газы! — скомандовал статский советник. Он первым надел маску и скользнул за полог.
— Пожаловано из казны. Думаю, это не последняя милость императрицы по отношению к моему другу. Быть ему генералом, причем, скоро!