Ты работай, дурачок, мы дадим тебе значок… Плевать мне на ваши ордена! Мне Ольга нужна, Оленька… Но спорить не буду — гюрза не отступит. И без того получил больше, чем ожидал. Что до встреч с Оленькой, то у лейб-хируга повод найдется. Кажется, у ее императорского высочества есть собственный санитарный поезд…
Так в Москве появился почетный гражданин Александр Фридрихович Ноймайер.
— Необходимо немедленно вызвать в Кремль пожарных.
Недоумевая, зачем они понадобились Брусилову, Бартош с Котычем вошли в кабинет.
Завершив эту душеспасительную мысль, я допил чай и стал думать, чем заняться. Сегодня воскресенье. Учреждения не работают, операций в больницах нет, как и лекций в университетах. Православные с утра посещают церковь, после службы обедают дома — кому чего бог послал, и проводят остаток дня в душеспасительных разговорах или чтении житий святых. Религия здесь — дело серьезно, государственного служащего, если он не ходит в церковь, могут и вон выгнать. Хорошо, что я католик, ну, типа. Костел в Москве один, да и тот — у черта на задворках, так что можно отговориться. В доме у меня религиозный интернационал. Я католик, дворник мусульманин, что не мешает ему трескать водку с православным Игнатом. К слову, дворники в Москве — сплошь татары, это их национальный бизнес. Истово верит только Агафья, по воскресеньям она посещает обедню и держит строгий пост в отличие от мужиков. Те просекли, что хозяин не постится, и сочли, что и им не обязательно. Зато в столовой и в комнатах прислуги, исключая Ахмета, висят иконы. У меня в спальне — Спас и Казанская. Прислуга, кстати, приветствует. Дескать, хоть католик, но молится нашим образам. Правильный человек!
— Я присутствовал при ее первом исполнении, — улыбнулся командующий. — Только никакого Брусилова в ней не было.