Через два дня наконец установилась пасмурная погода; мы покинули взбудораженные, будто осиный рой, в который ткнули палку, глубокие немецкие тылы и двинулись в сторону фронта.
— Точно так, товарищ капитан, — расплылся в улыбке Кабан. — И, товарищ капитан, мы тут уже почти вычислили, какая сука на вас Бушманову наплела…
— А ты сейчас засунешь язык в жопу и заткнешься! Понял? Кончились твои комсомольские штучки! Все. Просрали ваши!..
— А вам, товарищ лейтенант, следует такие разговоры жестко пресекать. Не то я немедленно доложу в особый отдел, что у вас в медсанбате культивируются панические настроения.
— Так вы начет товарища лейтенанта не беспокойтесь, — правильно расценив ее нерешительность, заговорил санитар, — мы уже того… собираем всех. Товарища военврача второго ранга вон уже отнесли. Товарищ замначлеч приказал мертвецкую в омшанике на заднем дворе сделать.
Увиденная картина привела моих бойцов в полное уныние.