К опушке леса мы вышли около десяти утра. Я остановил батальон и велел готовить позиции. Причем по-серьезному. С окопами полного профиля. Ибо ожидал, что немцы задействуют для атаки на нас не только пехоту, но авиацию и артиллерию. Как минимум минометы. Своим минометчикам я также приказал максимально зарыться в землю, приготовив не только позицию, но и перекрытые щели. И батальон начал готовить рубеж.
— Товарищ майор госбезопасности, — начал капитан Бушманов, поднимаясь с табурета.
Так что атака стрелков должна была начаться строго в согласованное время. Мертвое тело, увешанное оружием и снаряжением, имеет обыкновение падать с большим шумом, причем в ночной тишине звук получается особенно громким и сильно отличающимся от естественного фона. И если по поводу находящихся внутри караульного помещения можно было рассчитывать, что они ничего не услышат, то по поводу часовых подобной надежды я не питал. А в любом караульном уставе сказано: первое, что должен сделать часовой при любом изменении обстановки, — это доложить в караульное помещение. И уже потом, если у него возникнет такое желание и он будет считать, что имеет такую возможность, — отправляться выяснять, что же привлекло его внимание. Следовательно, всех часовых нужно было нейтрализовать одновременно.
— А ежели, к примеру, вас поблизости не окажется?
— Гауптман фон Зееншанце, — одновременно с этим подал корпус чуть вперед и попытался второй рукой извлечь из кобуры пистолет. Это ему удалось, но когда он поднял взгляд, то уставился прямо в дуло моего ТТ.