Шкраба несколько мгновений раздумывал, а затем перехватил нож поудобнее. Он сделал шаг, замахнулся, но этак демонстративно, с ленцой и… оказался на коленях с вывернутой рукой. Старший сержант двигался так медленно, что мне не было никой необходимости использовать скачок. Я провел бы прием, параллельно сделав два притопа и три прихлопа.
Когда я закончил, все оторопело смотрели на меня. По их мнению, план был не просто авантюрным, он был невыполнимым. Я же спокойно смотрел на них.
Когда же я протянул руку за последней парой, из ближайшего окна в меня выстрелили. Я впрыгнул в состояние вьюги, качнулся в сторону и рывком выдернул ТТ из заранее расстегнутой кобуры. Патрон был уже дослан в патронник, но механизма самовзвода на этой модели не было, так что пока я взводил курок, мне пришлось качнуться обратно, уходя от еще одной пули. А потом я вогнал свою пулю стрелявшему в правый глаз, после чего левой рукой отправил две последние гранаты в два оставшихся окна.
И от этих слов Вилоре непонятно почему заметно похорошело…
— Я сказал, что в моем отряде есть люди, освобожденные из лагеря военнопленных. Но не один из них не сдался в плен, они попали в плен, причем подавляющее большинство уже будучи ранеными, контуженными и расстреляв весь боезапас до последнего патрона.