— Я же говорил, придуривается. А ну наподдайте-ка ему еще раз!
— Ну-у-у, — комендант явно сильно занервничал, — я уже все доложил в рапорте.
— Копию приговора получишь, дура… Следующий!
— Очень приятно, — сдержанно-холодно отреагировал Курт: стоящий перед ним офицер являлся олицетворением тех, кого он как раз и недолюбливал в окружении фюрера.
Пусть потихоньку избавляется от иллюзий по поводу того, кто кем будет командовать. В ответ он слегка повел плечами, как будто по его спине пробежали мурашки, а затем поднялся и вышел из землянки. Старший дивизионный комиссар молча последовал за ним.
Вилора носом втянула парок, поднимающийся от миски, и тут на нее накатил дикий голод, аж в животе засвербело. Она торопливо сцапала миску, пересела к столу и, размешав плавающую в самой середке лепешку сметаны, торопливо зачерпнула ложкой, одновременно впиваясь зубами в здоровенный, в два пальца толщиной, бутерброд из черного домашнего хлеба с толстым ломтем сала.