– Эй, эй! – я взял её руку, – ты там чего засуетилась? Всё нормально, и мне нравится твоё обращение, – поспешил успокоить, готовую расплакаться девчушку. – Мы же одни, и друзья! А после утки – так ты вообще обязана на мне жениться! – я рассмеялся, видя, как она покраснела и стала смущаться.
– Нет надобности, – я остановил его. – Дайте мне вон ту грамоту, подтверждающую личность. Это ведь что-то из проездных документов?
Вот чё у них за поверенные? Иностранцы? Или тут мода держать при себе немчуру, иль кого-то там, за ради статуса. Хрен его знает. Но Робеспьер – точно француз. Или я ошибаюсь? В «Буратине» нечто похожее было. «Пьеро» – во! Ну ладно, почитаем, что там у них за поводы обратить на болезного меня свое внимание.
– Тогда, провожу до гостиницы, – Вася решительно направился по аллее, подсвеченной фонарями изысканной ковки. – Не вздумай рассказать о случавшемся, особенно про боевые руны! – предупредил он меня.
Взгляд сиделки прояснился, словно она вновь меня узнала, и она оттаяла, как в знаменитой игре «замри-отомри».
Кухарка удержала меня за рукав рубахи, притянула к себе и мы оба замерли, всматриваясь в полумрак зала. Я покраснел наверняка, чувствуя спиной её вздымающуюся грудь, но зрелище не позволило мне принять активные меры к сопротивлению такому положению.