– Молчу-молчу! – я поднял руки в успокаивающем жесте. – Я рад, безусловно! – не соврал ни грамма.
А как прикажете реагировать на девушку в прозрачном платье, саму прозрачную и сидящую на прозрачной же, точнее, призрачной, лавочке? Нет, то, что она симпатичная во всех смыслах, я не спорю. Приоткрыл глаз.
– Сделаю, – она, наконец, дала согласие на исполнение нерадостного поручения. – Надеюсь, это очень тебе поможет.
– Действительно, знаю, – собеседник кивнул. – И фамилию, и чудесный патент вам дадут очень скоро, и то, что вы путешественник, вероятнее всего. Только без рода и имени. Так? Вы поправьте, если я ошибаюсь.
Прикололся мысленно над головным убором, точь в точь как в старых фильмах про сестёр милосердия. Даже название тогда запомнил – апостольник. Только этот не длинный и выполнен не так строго. Ну и креста на лбу красного нет, а вместо него – руна, золотом шитая.
Паренёк, лет двадцати, может, чуть больше, одетый в простенькие, но новые штаны и рубаху с жилеткой, украшенные шитьём, моментально прибежал и застыл в почтительном ожидании.