Два кузнеца сидят у наковальни и сожалея разглядывают появившееся рядом залитое горнило, ну, или смотрят жалобно на то, как там эта фигня называется в кузнях, где плавят железки.
Свет загорелся ярче, от дополнительных ламп, я принялся взглядом искать сердобольную кухарку и только сейчас оценил урон нанесённый бару. Кирпичная стена пробита в двух местах, я вижу оплавленную жаром кладку. Прилавок разломан вместе с частью стойки бара, мебель недосчитывается ножек, некоторые столешницы расколоты и бесчисленное количество побитой посуды.
Ну не могу я промолчать, хотя ведь, явно не мои разборки.
Нежный, таинственный голос в самое ухо взбудоражил кровь, и я подался на зов.
…Тяжёлые капли ударили по асфальту, обозначив приближение стихии с ливнем и ветром. И без того тёмное небо ночи заволокли чёрные тучи и закрутились в вихре над домом с аркой, норовя сорвать покрытие из черепицы с низких построек для отдыха горожан, с тех, что протянулись вереницей баров и магазинчиков на бульваре нашего квартала.
– По итогам дня я решу окончательно о твоём приёме, – Грох отреагировал строго и раздражённо.