— Не вижу ничего рационального в том, что ты заранее отбрасываешь варианты с разумным замыслом. Но не будем так глубоко копать. По сути, как я понимаю, вся разница в том, что в моей версии есть дедушка, а в твоей дедушки нет. И из-за этого весь сыр-бор? Из-за того, что случились эоны лет назад?
— Могу. А еще я могу оставить папку на борту капсулы, и она сгорит при ударе об Луну. Зачем мне дополнительно играть в игры, если я собираюсь загадать миллион дней? Нет, это тест на доверие. В этом и заключается суть игры — ты получишь папку, только доказав, что не помешан на ней и уважаешь меня как личность настолько, что готов выполнить даже те мои условия, которые считаешь нелепыми. Ну так как — ты в игре?
— Мы не рабы. Рабы не мы, — процитировала я старую азбуку.
— Заяц? Лунный заяц? — как и следовало ожидать, китайцы совершенно не поняли культурной отсылки.
Попутно мы беседовали о различии в подходах между Главкосмосом — таким обобщенным именем Трус называл сменившее множество названий космическое агентство СССР — и НАСА в области тренировок космонавтов.
— Тогда почему я вижу ангела? — не унимался Багаж. В моем воображаемом списке «Дел, Которые Я Сделаю, Когда И Если Вернусь На Землю» пункт «Вырвать ноги у творцов этого ужаса» резко подскочил вверх, вплотную подобравшись к лидеру списка «Напиться вусмерть».