— Доедем, — убежденно сказала я. — У меня в вещах палатка есть.
— Сама, всё сама, — вздохнула я, ни к кому особо не обращаясь, — тружусь аки пчелка…
— Плохая, — вздохнул Балбес, — о чем и речь. Не вяжется у меня кривая кладка с космическими перелетами.
— Это суеверие, Даша. Начальная форма самозарождения религии. Предлагаешь запретить?
— Ага! — взревел Аид. — Вот твоя гнилая натура наружу и выползла — все мысли твои только о Эвридике все время были. Но я типа сделаю вид, что тебе поверю. И даже просьбу твою выполню, но с одним небольшим условием. Всё будет, как ты сказал. Когда ты пропрешься из моего царства восвояси, то есть прямо сейчас, Орфеюшка, баба твоя за тобой пойдет. Но если ты хоть раз оглянешься, чтобы посмотреть, сдержал ли я своё слово, я верну Эвридику на место. Ибо ты своим недоверием смертельно меня обидишь. Выполнить эту просьбу тебе будет раз плюнуть — ты только что тут в уважении ко мне распинался и то, что Эвредика тебе не особо и важна, доказывал.
От перепалки нас отвлек Багаж, выдвинувший из своего нутра еще одну конечность. В отличие от суставчатых ручек, она была телескопическая, как селфи-палка, и заканчивалась черным шариком, который Багаж упёр в стекло иллюминатора.