— Это вообще возможно? — спросила я, немного придя в себя.
И этот мой воображаемый друг — ты, Даша. Именно поэтому я сейчас говорю по-английски. Ну и еще потому, что я сейчас представляю не только Китай, но и весь мир. Всё человечество. И можете называть меня тщеславным, но, если я погибну, я хочу, чтобы люди слышали мой голос, а не бубнеж переводчика. В том числе и на моей родине, так как письменный язык у нас один, а устных диалектов много, и далеко не каждый житель Поднебесной поймет мой кантонский. Поэтому английский. Решено. Про меня скажут, что я цифровой человек с Запада, но сейчас, когда я нахожусь на пороге величайшего открытия и страшного черного Замка одновременно, я прикрываюсь крышкой от кастрюли.
Прилагать дополнительные усилия нам для этого совершенно не требовалась — в лежащей на боку кабине где-то разошелся шовчик, и она вовсю травит воздух самостоятельно. За поддержкой давления слежу я, глядя на манометр шлема скафандра Труса — единственного, у которого работает электроника. Если давление падает, отворачиваю гаечным ключом вентиль на одном из баллонов в стойке.
— Вот и думай. Только про себя. О некоторых вещах не стоит говорить открыто, — махнула рукой Посредник, предлагая сменить тему. — Вот ты знаешь, зачем Подводник за нами увязался?
— Стой, — закричала я, — только не вакуум. У тебя еще заплатка не схватилась.
После того как я высказалась, мне ожидаемо полегчало. Совершенно не важно, примотаны у меня руки к туловищу или нет — мне ими, простите, не грести. Пользуясь той небольшой свободой, которую давал мне фал, я обхватила ранец руками, одновременно вытаскивая кисти из не по размеру больших рукавиц «Орлана».