— Все вон, — негромким голосом велел Гард прислуге. Народ как ураганом смело. В комнате воцарилась испуганная тишина.
Вокруг царила необычайная тишина. У меня возникла страшная догадка, что Энбри Полт при жизни был ужасным хитрецом и после кончины превратился в очень коварного зомби. Поди, сорвал приснопамятный шпингалет, выбрался в сад и сейчас обходил дом, чтобы напасть на нас с тыла. Только я собралась поделиться размышлениями с магом, как у того случилось долгожданное просветление.
— Ты права, — отозвалась я. — Претензии вряд ли будут предъявлять.
Вот он! Мой будущий муж! Благословите боги, сваху Салазар!
Покосившись на газетчиков, я вошла в двери башни. Дорогу в неприступную мужнину крепость перегородили суровые стражи с нашивками элитного отряда боевых магов. Они сурово смотрели на нимфу с маленькой сумочкой, со свернутыми газетами под мышкой и пропускать не собирались. Не помогали ни жалобы, ни уговоры, ни самые несчастные глаза, какие я могла состроить, начиная кипеть от злости.
И тут я остро осознала, что без бокала крепкого неразбавленного виски просто не в состоянии переварить все, что увидела и унюхала в обеденных ящичках у Богартов. Но пить решительно не хотелось. Как и многие нимфы, алкоголь я переносила плохо: пьянела быстро, отходила долго, совершала чудовищные глупости, которые во хмелю казались милыми, а на трезвую голову вызывали непреодолимое желание издохнуть от стыда, и в конечном итоге мучилась таким похмельем, что даже Соверену Гарду в сердцах не пожелаешь.