— Это надо прилепить обратно! — нетерпеливо перебила я. — Как будущий искусствовед я не имею права оставить скульптуру без важной части тела.
Пока я пристраивала пятую точку, господин вытянул из конверта мою карточку, видимо, переданную свахой, и через монокль начал сравнивать портрет с живым оригиналом.
Намертво замороженная отбивная лежала в морозильном ящике, не соврать, не меньше полугода. Я все подумывала отколупать ее ото льда и отдать хозяйской болонке, но визгливая собачка сбежала раньше, чем с ней случилось наше мясо. Наконец-то отбивная дождалась своего звездного часа!
— Куда-нибудь. В ателье! Буду пуговицы пришивать и брюки подрезать, — проворчала она.
На кофейном столике стояла чашка с крепким остывшим чаем. На поверхности образовалась тонкая темная пленка и выглядел напиток не особенно аппетитно. Я бы тоже побоялась пить. Зря он попросил чаю, не в обиду Руте, но кофе она варила поприличнее.
На последнем я подавилась, пошарила взглядом по столу в поисках стакана с водой, но попить мне не предложили. Может, оно и к лучшему. Не хотелось бы захлебнуться и умереть на первом свидание вслепую с глухим стариком.