— Шерочка, — дрогнувшим голосом прошептала мама, — мы уходим! Вставайте, господин Богарт, нам здесь не рады! Цветы заберите с собой, пригодятся.
Несмотря на близившийся вечер, на улице было тепло. Сильный холодный ветер, почти неделю третировавший Тэгу, утих и больше не студил ласковое солнце, недоумевающее, отчего неблагодарные островитяне жалуются на холод. В Городе наступила настоящая весна, благодушная, согревающая ледяные воды каналов и уверенно пробуждающая жизненный ток в растениях. Хорошую погоду, наверное, стоило посчитать добрым знаком, но я стояла, как дура, в наглухо застегнутом длинном пальто, под которым медленно превращалась из свежей нимфы в нимфу тушеную.
Кеб остановился возле нарядного особняка из красного кирпича в старом районе острова Тэгу. На деревянной табличке, висящей возле двери, вычурным шрифтом было написано: «Сваха мадам Салазар». Ниже шли приемные часы. На всякий случай я проверила время и, глубоко вздохнув для смелости, постучала медным молоточком. Мне открыла опрятная женщина в строгом костюме.
— У меня был долгий день, и я не против его закончить в компании остроумной нимфы, — усмехнулся он.
— Ты все время машешь у меня перед носом решением каких-то проблем, как призрачной морковкой, — скривила я губы, — но, если вдуматься, то до твоего появления у меня и проблем-то не было.
— Иначе что? — тихим хриплым голосом спросил он.