— Боюсь, моя рубашка ему не по карману.
Народ возмущенным не казался: по-прежнему торопился по делам или спокойно прогуливался, наслаждаясь теплым весенним днем, и никто не сбивался в кучки, чтобы обсудить возмутительное попрание гордости Гардов. Пассажиры, берущие штурмом переполненный городской омнибус, тоже не выглядели оскорбленными семьей Эстре и больше досадовали, почему экипажи такие тесные. И меньше всего за отношения между семьями-основателями переживал разносчик газет, продавший мне свежий, еще пахнущий типографской краской лист.
— Не надо ритуальных жертв, — вздохнула я. — Просто договоритесь о встрече.
— Благодарю, — сухо отозвалась я, — у меня уже есть один. Даже с собой.
— Убери, — настойчиво попросила я Сати и попыталась забрать раскаленные щипцы из ее рук, но в итоге обожгла запястье и охнула.
— Госпожа начинает прием с одиннадцати, — объявила служанка и без дальнейших обсуждений попыталась захлопнуть дверь у меня перед носом. Я подставила ногу. Честно говоря, так прищемило, что стало больно, будто мало мне вчерашней травмы.