Вместо того чтобы принять приглашение и вытряхнуться из одежды, я вцепилась в ворот, словно Соверен собирался лично расстегивать каждую пуговичку.
Вдруг показалось, что кто-то постучался во входные двери. Сознание моментально прояснилось. Боже мой! Свитер был непристойно задран, подушки опрокинуты на пол, а я вкопана в сбившиеся простыни. И занимаемся мы с Гардом тем, чем занимаемся, хотя совсем недавно я гордо швырнула в его высокомерную физиономию, что билет в мою постель можно купить только в храме, оплатив стоимость обручальным кольцом. Я вела себя как натуральная… нимфа, ветреная и непоследовательная! Одно хорошо: истинные дочери лесного народа всегда знают, когда пора делать ноги!
— То есть оно непристойнее того, когда ты попросил отработать ссуду через постель? Кстати, надеюсь, что поверенный уничтожил контракт. Выйдет неловко, если бумага попадет в нечестные руки. Как представлю заголовки в газетах, так мурашки пробирают. — Я нарочито поежилась и потерла свободной рукой плечо.
— Как тебе это платье? — спросила у него Эмма особенным мягким голосом, мгновенно утратившим пронзительно-стервозные интонации.
— Льда нет, — призналась я, пристраивая ящичек со звенящими банками на кофейный столик. — Пришлось завернуть отбивную.
— Да нет же, Лэри! — заливисто расхохоталась девочка. — Какой прок его дарить тебе? Нянечка сказала, что надо положить зуб под подушку, и зубная фея поменяет его на леденец. Но я доверяю только тебе! Передай фее. Конфету потом привезешь. Главное, не съешь.