— Простите нас, господа, — уронил Соверен и бодренько сопроводил меня к раскрытым дверям.
— И особняк на курорте, — удовлетворенно кивнула она, хищно блеснув глазами.
— И теперь она захлебывается в собственной желчи, — добавила вторая.
— Я не осуждаю. Нет. А прихожу в ярость от мысли, что ты кому-то... ему продалась!
В апартаментах началось бурное движение. Слуги притащили ледяные компрессы, под травмированную ногу подложили бархатную подушечку. Камердинер схватил туфли, без особого пиетета стоявшие на отполированном до блеска низком столике, и был таков.
— Знаете, не буду мешать деловому разговору… — пробормотала я, с трудом справляясь с желанием от стыда провалиться сквозь землю. — Пойду-ка я дальше. К-хм… На выход.