Подчеркнуто проигнорировав слабую попытку проявить самостоятельность, Соверен сгреб меня в охапку и вытащил из кареты. С ужасом, во всех мрачных красках я представила, что сейчас меня протащат через коридоры, где — на минуточку — работает толпа клерков, и собралась изобразить благородный обморок. Мол, это он сам волочит покалеченную нимфу, завернутую в плед, как подарок — в блестящую бумагу, а я ничего не знаю, ничего не слышу и вообще весьма опосредованно присутствую при возмутительном нарушении правил приличий. Даже прикрыла глаза, когда Гард вошел в услужливо открытую стражами дверь. Но позора не случилось.