В музейном зале, где были выставлены темные артефакты и прочие вещи из семейной сокровищницы, переговаривались многочисленные посетители. Шныряли репортеры с гравиратами. Перед витриной с сапфировой диадемой покойной свекрови что-то егозливо вещал Ашер Богарт, боявшийся кидать в мою сторону даже случайные взгляды.
— Мне надо в дамскую комнату припудрить носик, если вы не против.
После целой ночи проветривания в комнате стоял собачий холод. В воздухе все еще витал горьковатый запах горелого чая, и затаившаяся в основании черепа мигрень, снова вернулась. Виски немедленно заломило.
— И снова ты ошибаешься, — самодовольно ухмыльнулся он и отпустил мои руки.
— Подозреваешь, что я упаду от твоего нового делового предложения?
— Почему тебе жаль? — удивленно изогнула я брови. — Не ты оживил того парня, и не ты пытался меня съесть.