— Только после того, как увижу твой настоящий цвет глаз, — мрачно пообещал он, медленно приближаясь.
— Синие, — пробормотал Соверен, когда все еще тесно прижатые мы пытались вернуть и дыхание, и осознание реальности. — У тебя синие глаза. Как я и думал.
— Пилочкой для ногтей ножки стула не подпилишь, — со знанием дела подсказала я, стараясь не замечать, как за спиной давится от хохота Мика.
Рута работала в цветочной лавке на площади Гард, а потому прекрасно разбиралась в стоимости роз.
— Почему ты назвала его Кыш, сладкая? — спросила я, стараясь не делать никаких резких движений. Вернее, просто вцепилась в край узенькой лавчонки и даже глубоко не дышала.
Казалось, будто в помещении стремительно сходились стены, а пространство сужалось. Столкновение было неизбежным! Пока Соверен не заметил, что по холлу в панике мечется знакомая нимфа в цветастом платье, она — в смысле, я — нырнула за дубовую регистрационную стойку и плюхнулась задом на ледяной пол, поджав к груди колени.