— Ты сможешь починить? — указала я на дыру.
— Да ни с кем не бывает! — огрызнулась белошвейка.
— Кажется, я готов оскорбиться, — беззлобно хмыкнул он.
Я подавила предательское желание отступить, а еще лучше сбежать на улицу и спрятаться в торговой лавочке тетушки Совы, которая из-под полы продавала отличную брусничную настойку. Было у меня подозрение, что после милой беседы с Совереном Гардом бутылочка не помешает.
Наша маленькая уютная гостиная с голубыми занавесками на окнах превратилась в поминальный зал! Служители покойницких тоже щедро украшали помещения цветами красного цвета. А наша комната пестрила алыми крупными розами. От их количества рябило в глазах, а запах, усиленный магией, вызывал желание дышать во влажный платочек, как при пожаре.
В зрачках лекаря вспыхнул серебристый контур, а на виске начал проявляться сложный орнамент золотого цвета. Закрутилась тонкая линия, прочертились крепко сцепленные знаки. Колдовские письмена перебежали на скулу, завились на лбу, прочерченном глубокими морщинами. Судя по рисунку, лекарь семьи Гард был намного сильнее врачевателя, живущего в нашем районе.