Единственный раз мы, целители, рисовали полоски на щеках. Там, на Рифейском перевале, откуда никто и не надеялся вернуться. Мне удалось обмануть смерть – Нике нет.
Лабиринт в создании Наставника был похож до мельчайших деталей. Я знала, что ровно через сорок пять шагов, если повернуть налево, будет развилка, в которой все пути ведут в тупик.
– Стабилизатор, стабилизатор, – он покатал слово на языке, – а что, неплохо. Будет стабилизатор Блау.
Но он ограничивался. К глубочайшей скорби дяди. Ведь та же эмпатия работала в зависимости от погоды за окном. Дядя соглашался, кивал, но тут же настаивал на очередной попытке. Я – устала.
– ... а я смогу привести сюда Фей-Фей и Геба...
Хок спешился, кинув поводья слугам, и широким шагом подошел ко мне, откинув капюшон. Смеющиеся черные глаза, рубленые черты лица и поистине медвежья хватка. Глава всегда смеялся, что не того из близнецов назвали Бером. Хок – настоящий медведь.