— Ага, — согласился с ней конструктор этого механического монстра. — Над выхлопом надо ещё поработать; я поставил пока простую трубу, без резонатора даже, но уж больно громко получилось, самому оглохнуть можно. Фигня, переделаю. Ты не подержишь вот тут?
— Да уж. Кстати, Каррера теперь изгой. Этим плевком перед убийством, и надругательством над трупом он не снискал славы среди студентов.
— Думаешь? Ладно, не буду. Но, Габи, это же только пробные испытания на холостом ходу. Тут ещё работы — до весны! Хотя, нет, я же Еве к новому году обещал. Да и Эстебан и Карле надо будет показать, и Люси, и де Мендес… Нда…
Утро я встретил в незнакомой кровати, и не один. Ноа тихонько сопела, уткнувшись мне подмышку, и отдавив левую руку. Я немножко полежал, вспоминая подробности ночи, и потом попытался вытащить онемевшую конечность. Ноа зашевелилась, и открыла глаза.
— Да ты что, мелкий? Это же элита! Из всей роты нам только троим предложили, а прошла я одна. До нового года буду в учебке, потом на распределение. Если попаду в Серебряный Легион, то буду учиться на офицера.
— Слушай, Доминик, — Габи села в кровати и откинула волосы на спину. — Почему ты не хочешь войти в род Дельгадо? Только не говори, что не думал об этом.